ПОЗДРАВЛЕНѢЕ
РУСИНОВЪ
НА ГОДЪ
1851
ОТЪ
ЛИТЕРАТУРНАГО ЗАВЕДЕНІЯ
ПРЯШОВСКАГО
ВЪ ВѢДНИ
ТИМПОМЪ ОО. МЕХИТАРИСТОВЪ
Стихи слагать не такъ легко
Какъ многимъ мнится.
Сумароковъ Еп. 2.
ПОЗДРАВЛЕНІЕ.
Съ нову поздравляю васъ
Новымъ годомъ въ добрый часъ,
Молясь о щастливыхъ дней
Для насъ любезныхъ дѣтей
Вседержнтелю Богу !
Съ нову минулъ одинъ рокъ,
Претекъ якъ быстрый потокъ,
Якъ въ мороку глубину валъ
Изчезъ, якъ блескъ такъ пропалъ,
Не вернется никогда.
Погасъ якъ громовый свѣтъ,
Якъ тѣнь, якъ румяный цвѣтъ
Избылъ въ безконечности,
И въ глубокой вѣчности
Ненавратно затонулъ. —
И мы живемъ! — переходь
Начинаемъ въ новый годъ,
Въ славѣ предводителя,
Силна Вседержителя,
Въ чувствахъ лестной надежды.
Снуемъ страшный разговоръ
О минувшихъ; — сладкій взоръ
Вперавше на судьбину
Будущности; — глубину
Надежды внимающе.
Въ надеждѣ, якъ сладкомъ снѣ
Несемся по воздусѣ,
Надъ сивыми скалами ,
Съ летящими орлами
Сладку жизнь разливаемъ;
Въ надеждѣ по всѣхъ лугахъ
Бродимъ, по пестрыхъ цвѣтахъ ,
Якъ сладкій джаворонокъ,
Якъ свѣтлячій мотыльокъ
Весело лѣтающе.
Въ надеждѣ безъ всѣхъ подпоръ
Идемъ въ середину горъ,
Идемъ во чрево скалы,
Где богаты опалы
Избытно собираемъ.
Въ надеждѣ мы часами ,
Самыми небесами
Доволно управляемъ,
И богато сбираемъ
Незмѣрни сокровища.
Въ надеждѣ поставаемъ
Отъ сна, и вырастаемъ
Въ толпы, — престолъ утвердимъ,
Силу вражу истребимъ,
Защитимъ Царя млада,
Въ сладкой надеждѣ весь вѣкъ
Провождае человѣкъ,
Должайшіи времена
Суть надежды бремена;
Время супругъ надежды:
Время течетъ якъ вода,
Не вернется никогда,
Едно минетъ, и сей часъ
Станетъ другое доразъ,
Непрерывно мѣнится;
И мы съ времены идемъ,
Тутъ ставаемъ, тутъ падемъ,
Стоящи подкрѣпимся,
Падшіи подвигнимся,
Чтобъ съ нову ся не поткнуть.
Время и надежда врачь,
Утоляетъ тужбу, плачь;
Часъ съ надеждой поможетъ,
Где посредно не можетъ
Разумъ и опытъ лѣчить.
Якъ сивыми скалами
Соколъ легко крылами
По подъ небеса летить,
А надежда му сидитъ
Неопасно на крылахъ;
Якъ богатъ товарами
Корабль плавлетъ морями,
Драгоцѣнности несетъ,
Слѣпу надежду везетъ
Скупостію одѣту:—
Такъ смертный несносными
Везенъ желаніями
Парить, бѣжитъ, плаваетъ,
И снлно ся сражаетъ
Съ пустою надеждою;
Съ надеждою ся родитъ,
Съ надеждою проводитъ
Скучную жизнь человѣкъ ,
Въ надеждѣ весь краткій вѣкь
Совершаетъ уныло.
Такъ самая надежда
Есть времене сего мзда,
А время во вѣчности
Бездной безконечности
Пропадаетъ яко тѣнь.
Но однакожь хоть она
Часто будетъ лукава,
Ю держи, ю все внимай,
Нею духъ твой занимай,
Страсти сердца ей вручи;
Хотяй тяжесть, люта скорбь
Приведетъ тя ажь во гробъ,
Отчаянія презри,
Лишь на небеса позри,
Тамъ помощь отъ надежды !
О Р Е Л Ъ.
Летить Орелъ быстро
По воздушномъ поли,
Разганяетъ воздухъ
Крилами по воли;
Путь, ему широкій
По подъ всѣ небеса ,
Ему отступляютъ
Подхмарны чудеса;
Его солнце прійметъ,
Его заря злата ,
Все сивое небо
Есть его полата;
На крыла опертый
Воздухъ пробивае,
По лазурныхъ волнахъ
Весело гуляе.
Где ’го крыла несутъ ,
Онъ по всюду воленъ,
Все ему пріемно,
Онъ собой доволенъ;
Выше облакъ возникъ,
Съ вѣтромъ ся сражае,
На страшный блескъ, на громъ
Ничь не уважає:
Бо мѣдяны крыла,
И желѣзны груди
Громовымъ ударамъ
Суть даремны труды ;
Гнуснило глумляся,
Всадится по малу
На высокій Карпатъ,
На ужасну скалу;
Подсмотривъ горами,
И полемъ опасно,
Чтобъ дати бѣдному
Помощи напрасно;
Очами на западъ
Внуренными сидитъ;
На сѣверъ, и востокъ,
И полудне видитъ.
Съ высоты, якъ славна
Престола царскаго
На глубину смотритъ,
На тужбу бѣднаго;
Не есть утаенна
Предъ нимъ безчесть, злоба
Его умягчаетъ
Невинныхъ жалоба;
Бо самъ посѣщаетъ
Горы, и долины.
Онъ прійде на поля,
Потоки, ровнины,
Ему спары въ скалахъ,
Озера, и рѣки
Обитателищемъ
Биваютъ во вѣки;
И на всякомъ мѣстѣ
Есть его держава;
Онъ пернатыхъ Отецъ,
Царь, сила, и слава;
Царство му пространно
По горахъ , долинахъ ,
По зеленыхъ лугахъ,
И по развалинахъ;
Престолъ его твердый
Осѣняетъ хвала,
Бо ’го подкрѣпляетъ
Карпатская скала; —
Карпатскіи скалы,
Бескидовы горы
Суть его подпоры,
И царскіи дворы ;
На вершинѣ оныхъ
Спочинетъ высоко,
Жолто-чорны крыла
Распростретъ широко ,
По надъ темный сѣверъ,
По надъ всѣ дубравы,
Где его витаютъ
Честны дѣти Славы; —
Одно крыло Дунай,
Молдава, Морава ,
Чистою водою
Омываетъ Сава ;
Другое чрезъ Днѣстеръ
Востокъ занимае,
На Тисиныхъ жерлахъ
Ся докончивае;
Владѣнія его
Окрутна ширина,
Безмѣрна глубокость,
Долга величина.
Пера его тверды,
Могущіи спасти
Бѣднаго отъ жара,
Отъ лютой напасти;
Подъ крылами его
Тишина ся снуетъ,
Везопасный покой
Весело празднуетъ;
Тамъ зима не встигне,
Ни жаркій лучи,
Подъ той сѣнь не всунутъ:
Громъ, буря, и гучи.
Присутствіемъ его
Мятежь отдалится,
Отдыхнетъ невинность ,
Бунтъ упокоится.
Такъ Карпатъ съ Бескидомъ
Будетъ развивати ,
Задушенны цвѣты
Назадъ отдавати.
Подъ защищеніемъ
Орла двоглавнаго
Достигнетъ довольно
До плода славнаго;
Возрастетъ силами,
Шаркимъ духомъ, — нѣжнымъ
Чувствомъ распалится,
Нороду прилѣжнымъ,
И не устрашится
Иноплеменика,
Лестнаго власности
Своей заемника.
Уже занѣмѣетъ
Бунтъ, засмѣется страхъ
Мечи затупленны
Покоятся въ ножнахъ:
Бо всеславный Орелъ
Сугубы главами
Защититъ весь Бескидъ
Крѣпкими силами.
МЫСЛЬ 0 БОЗѢ.
Воспой хвалу всевышнему
Душею, сердцемъ, умомъ;
Бѣдний смертный воспой Ему
Ніжнымъ внутреннимъ чувствомъ,
Воспой гласомъ умиленнымъ,
Распалися, славу дай,
И духомъ, сердцемъ смиреннимъ
Силу Его повѣдай !
Познай силу всевышняго,
Узнай твою нищету,
Помни злость, слабость земнаго,
И виждь Божу доброту;
На небеса воскрыляйся,
И съ трепетомъ тамъ пари,
Славѣ Божой удивляйся,
Твоє ничтожество зри; —
Помни Бога Высочество ,
Съ собою самъ ся стяжи,
Узнай твоє смиреніе ,
И покорно такъ скажи :
Богъ пресвятый , а я грѣшный;
Ему заря, блескъ , свѣтлость
Подобаетъ, но я мрачный,
Моя участь єсть бѣдность;
Богъ самъ въ себѣ безконечный,
Я родился, и умру;
Онъ самъ безъ порока, вѣчный ,
Я причастенъ всему злу ;
Богъ неба, земли создатель,
Я створѣня бѣдное ,
Онъ єсть всего добра датель,
Я не маю что своє; —
Бо душа, и тѣло моє
Есть мнѣ заимоданно,
Все состояніе мое
Его власти поддано;
Богу вся повинуются,
Небо, цѣла природа;
А мнѣ что ино явится ?
Якъ жаль, болѣзнь, и тужба;
Богъ владѣетъ облаками,
Я блеска устрашуся,
Богъ шлетъ тучу, вѣтръ съ дождами,
А я бѣдно нищуся;
Я слабый червь, ты всесиленъ,
Я пепелъ, глина и прахъ,
Ты Боже самъ всемъ обиленъ,
Мнѣ позрѣти на тя страхъ;
Ты духъ духовъ, и Богъ боговъ,
А я ничь предъ тобою,
Ты живый во вѣки вѣковъ,
Ты владѣешь всѣмъ мною; —
Якъ горкій дымъ по воздусѣхъ
Уничтоженъ бываетъ,
Якъ громный огнь на облацѣхъ
Окозрѣнно счезаетъ;
Такъ мой животъ мимоидетъ,
Днесь веселый, завтра мертвъ,
Вижу, ежедневно падетъ
Колько живыхъ, только жертвъ.
Знаю ли я бѣдный, грѣшный ,
Котрый ми послѣдній часъ,
Знаю ли когда мя вышній
Покличетъ господень гласъ ?
О еще днесь торжественно
Веселюся здравъ и милъ ,
Завтра можно безчувственно
Изтлѣваю уже гнилъ! —
Еще рано процвѣтаю
Якъ косиця въ долинахъ,
А вечеромъ иссыхаю,
Что остану? тлѣнь и прахъ.
Но ты безъ начала вѣчный
Былъ еси, и все будешь,
Ты не рожденъ , безконечный
Во вѣки не избудешь; —
Чтоже я бѣдный, и страстенъ
Предъ тобою? — нищь, убогъ,
Я и самъ собой не властенъ,
Ты мнѣ сила , Ты мнѣ Богъ !
О Боже мой Створителю,
Ты одинъ владѣй мною,
Помилуй мя Владѣтелю,
Бо я ничь предъ Тобою!
СИРОТА ВЪ ЗАТОЧЕНІИ.
Солнце уже за горою
Зайшло, погасъ дневный свѣтъ,
Я въ глубокой мысли внуренъ
Помню моихъ нрежднихъ лѣтъ !
Вспоминая дѣтство моє,
Пришолъ въ память древній часъ,
Сладки игры, и забавки,
Звенитъ въ ухахъ мамчинъ гласъ;
Мамчинъ гласъ! о страстная мысль,
Сладкое слово: мати!
Проницаетъ внутренну жизнь
Мысль полна благодати; —
Мати ! любве силная страсть , —
Сію природа даетъ,
Бо тымъ гласомъ бѣдный смертный
Первую жизнь витаетъ;
Сей первый и жалостный гласъ
Съ плачемъ былъ и мнѣ : мама !
Она лишь одна мнѣ была
Любовью почитана;
Сладка сосця мнѣ жизнь дала,
Сытнымъ млекомъ кормила,
Чувство любве возбуждающь
И добрый духъ крѣпила ; —
Такъ я питань, бо колыбель
Была ей мягко лоно,
О якъ пріятнымъ отдыхомъ
Всегда здалося оно.
Въ томъ я успокоевался весь,
Возрасталъ и духъ горящь,
Ей притулъ во обятіяхъ
Утолилъ дѣтинскій плачь.
Словомъ: дорога матушка
Была мнѣ лѣчнымъ цвѣтомъ,
Ей жаркое лобзаніе
Владѣло моимъ свѣтомъ. —
Но горе! о неудобна
Участь такъ ми судила,
Завистна судьба отъ сладкой
Мамки мя отлучила;
Случай ужасный исхитилъ,
Вырвалъ отъ персій вѣрныхъ,
Немилосердно исключилъ
Отъ обятій матернихъ; —
Отключилъ, и отграничилъ,
Чтобъ ся съ нею не знати,
Чтобъ ей прелюбезный образъ
Никогда не видати;
Отлучилъ, и во чужину
Въ заточеніе отвлекъ,
Чуждымъ духомъ и образомъ,
И страннимъ платьемъ облекъ!
Теперь мы ужь отдалены ,
Я мамку, она мене
Не познаетъ; и се дѣло
Должайшаго времене;
О мы природной радости
Взаимно не чувствуемъ ,
Пріятныхъ взоровъ лишены
Общу любовь не чуемъ ; —
Насъ пространство отдѣляетъ,
Береги несровнимы,
Насъ глубоки рѣки, бездны,
Моря непроходимы ;
Мы не слышимъ взаемный плачь,
Тяжкій вздохъ, и трудный жаль,
Еднострастна наша тужба,
Но безсогласна печаль!
Я чувствую болѣзнь твою,
Знаю что тяжкій жаль твой,
Непокрыты твои слезы
Двигнуть и мой непокой ;
Хотяй бо ты въ свойственности
Довольно пребываешь ,
Однакожь родное дѣтя
Со всѣмъ не забываешь;
Хоть тебе увеселяють
Славнородны дружины,
Но со всѣмъ тѣмъ оскорбляютъ
Горесть, и плачь дѣтины; —
Горесть то есть несносима
Исключеніе оно,
О не можно мнѣ забыти
Сладко Мамушки лоно !
Бо хоть куда повернуся,
Немедленно, и тотъ часъ
Восторженъ аки въ сладкомъ снѣ
Вижу только твой образь;
Одну тебе весь желаю,
Тебе въ мысли и дусѣ,
Тебе въ зеркалѣ чистыхь водъ
Вижу, и на воздусѣ.
Въ благомь дождѣ ображаю
Источники твоихь слезь,
Въ силныхь вѣтрѣхь понимаю
Дыханіе твоихь персъ ;
Въ сей часъ восторгъ густу печаль
Слезы въ мигъ разливаю,
Сердца язву болестный вредъ
Разжегъ, смерти желаю.
Часто въ шутномъ безумій
Себе не зная бѣжу
Безъ цѣли, возмущенъ часто
Якъ бездушный трупъ сижу,
И стеня жалобнымъ гласомъ
Въ тужбѣ тщетно странствую,
Но и въ самой той жалобѣ
Бѣдну радость чувствую ;
Бо въ смятеніе приведенъ
Съ тобой разговоръ сную,
Тебе крѣпко обнимающь,
Душей ти присутствую,
И слезы страсти точатся
Въ мигъ якъ тучи наремны;
Но вся страсть есть неполезна,
Мои труды даремны;
Бо, о горе! между нами
Есть велика широта ,
И хотяй мамушку маю,
Однакожь я сирота!
ВОСПОМИНОВАНІЕ.
Тысящь годовь: якъ ся стала
Для Русиновъ нощь окрутна,
Легла мати и не встала,
Мертвожива лежить смутна :
Странній народъ напалъ на насъ,
И за точилъ нашу Маму,
Не внимающь на страстный гласъ,
Бросилъ насъ во темну яму; —
Благородны дѣти Славы
Избилъ, изгналъ въ темны горы,
Изъ луговъ въ пусты дубравы,
И оставилъ безъ подпоры.
Такъ племеникъ чужеселцемъ
Отступилъ свой прекрасный край,
Давъ поношенье пришелцемъ,
На Бескидѣ устроилъ рай!
Въ горахъ, скалахъ храмъ будовалъ,
Славяй промысль Створителя,
Долгимъ временемъ бѣдовалъ
Чающе Избавителя;
И се Господь далъ му духа,
Слетѣлъ ему Ангелъ зъ неба,
И Влада не была глуха,
Дала что му было треба;
Царь Францъ му той вредъ загоилъ,
Избавилъ отъ ига сего,
Оскорбленный той родъ споилъ,
Чтобы онъ былъ народъ Его.
Ужь слава Богу свѣтаетъ ,
Солнце и намъ загрѣваетъ,
И Бескидъ жизнь осѣняетъ,
Радостнымъ гласомъ спѣваетъ;
Братя себе познаваютъ ,
Что до теперь ся не знали,
Руки собѣ подаваютъ,
До родины ся признали.
Теперь хоть ненависть грозить,
Она ужь насъ не устрашить,
Бо силный духъ не угрозить
Никто, и не переважитъ.
ПѢСНЬ РУССКО-НАРОДНА.
Такъ намъ Боже, якъ жизнь наша
Есть намъ Царь!
Ему русинъ сердце, и вся
Дасть на даръ:
Про ньго жити, про ньго мерти
Мы знаемъ,
Бо лучшаго Отца якъ онъ
Не маемъ.
Престолъ Царскій не разъ ужь ся
Колыбалъ,
Но русинъ все кровь про него
Проливалъ;
И лить буде, зброемь хранить
На вѣки,
Пока русинъ жити буде
Бъ Бескидѣ.
Споимъ руки, стиснимъ плеча
Я и ты,
Станемъ крѣпко при еднотѣ
Австріи ;
Свѣтъ да видитъ, что въ коронѣ
Австрійской
Свѣтитъ бѣсерь и вѣрности
Русинской.
Но вже Братя Галичане
Любмеся,
Одинъ нашь Царь, одинъ законъ,
Споймеся;
Мы всѣ, Царя, а онъ же насъ
Да хранитъ,
Такъ, постоитъ. Престолъ Его
Якъ гранитъ.
Але Братя, припійме си
За Царя,
Смѣло; течетъ славѣ нашой
Ужь заря;
Врагъ нашь дость пилъ за мятежу,
Да згинетъ;
Русинъ піетъ лишь за Царя ,
Да живетъ!
СВОБОДА.
Витай миленька свободо,
Ты жизнь дающа ягодо,
Зъ твоей преблагой уроды
Удѣль про русски народы.
Что еси? — Кто ся свѣдуетъ,
Вѣторъ дасть отвѣтъ, коль дуетъ,
И нѣма рыбка во водѣ,
Плавающа по свободѣ. —
Что значить жити въ свободѣ,
Тамъ на голузцѣ при водѣ
Птичка весела спѣваетъ; —
Бо о неволѣ не знаетъ.
Птиченьки поютъ лишь въ лѣтки;
Замолчатъ, якъ ихъ до клѣтки
Посадятъ хлопцы сваволны, —
Смутятся, бо суть неволны,
Парка голубковъ на стрѣсѣ,
А дикихъ тажь пара въ лѣсѣ
Дзьобокъ до дзьобка подають,
Вольности опытъ намъ даютъ;
И той вольности уроды
Досягли русски народы,
Радостно руки си дадутъ,
Ужь до неволѣ не впадутъ.
РАДОСТЬ О СВОБОДѢ.
Якъ летитъ пчелка,
Коль солнце свѣтаетъ,
Сладость по лукахъ
И лѣсахъ зберати,
Летяще цвѣтки,
Пахнячки витаетъ,
Которы дала
Ей природа мати:
Такъ я въ Бескидѣ
Якъ въ улію сидѣлъ,
Въ ночной темности
Ничего не видѣлъ;
Ажь теперь наразъ
Прерадостна заря
Въ лицѣ младаго
Свѣтаетъ ми Царя.
Я въ блесной зарѣ
Лечу на долины,
Где пребываютъ
Русиновъ родины;
Бо ужь ихъ враги
И злобы не смутятъ ,
Радость спѣваютъ ,
Жалостно не нутятъ.
Ой повеселься
Свободный Русине,
Ужь твоихъ враговь
Злобна сила гине:
Францъ Іосифъ даетъ
Каждому народу,
Ставай и витай
Святую Свободу!
Якъ равноправность
Народамъ свѣтаетъ,
Ужь доразъ Бескидъ
Европа познаетъ;
Бо дѣтемъ его
Отверяется рай,
Ставай Русине,
Плесай, спѣвай, играй !
Споеннымъ сердцемъ
Едногласно нмнѣ
Всѣ до народной
Спѣшайме святынѣ,
Изъ сердецъ цвѣтовъ
Уплетемъ вѣночки
Народной Мамѣ
Блаженны дѣточки.
УБѢГША СВОБОДА.
Безъ друга и безъ милой
Самъ брожу по лугахъ,
Сердцемъ, душой унылой
Одинъ по берегахъ;
Вперъ очи на поточки,
Слезми ся смачаю,
Но сердечныи точки
Тѣмъ не облегчаю.
Зрываю хоть цвѣточокъ,
Но въ мысли говорю,
Кому сплету вѣночокъ,
Кого нимъ подарю?
И тогда въ мигъ познаю,
Что всегда жалѣю,
Что самотный воздыхаю,
Друга не имѣю.
О ужь я теперь вижу,
Что безъ милой утѣхъ,
И покон не нахожу,
Все ми мерзость, все грѣхъ,
Горко стеня рыдаю;
Скорблю на самотность ,
И сей часъ проклинаю
Убѣгшу свободность.
СВОБОДА.
Любо граетъ, быстро терчитъ
Птичка въ румной зорнцѣ,
Изъ вѣтки на вѣтку летитъ
По зеленой дебрицѣ;
Рябы луги
И береги
Ей служатъ, ю веселятъ.
Но нещастна, непозорна
Коль другочка глядаетъ,
Бѣдна птичка, непокойна
Въ мрежу ловца впадаетъ;
Птичка скучитъ,
Ловецъ плещетъ,
Она плаче, онъ скаче.
Такъ я слезы проливаю ,
Убѣгшую свободу
Обрыдая, все страдаю
Мою участь молоду.
Но ужь поздно,
О то грозно,
Во вѣки плѣненну быть!
НЕЗАБУДКА.
Ой пойду я по долинахъ,
По зеленыхъ развалинахъ,
Пойду где птички пѣютъ,
Где пестры цвѣты цвѣнутъ ;
Снайду я тамъ цвѣтокъ драгій,
Что ми наганетъ вѣкъ благій.
О цвѣточокъ дорогій,
Онъ ми спомнетъ вѣкъ благій;
Мой цвѣточокъ не румяный,
Не златоглавъ, не жолтявый;
Мой цвѣточокъ маленькій,
Не пестрый, не бѣленькій;
Мой цвѣточокъ вида того,
Якъ очко мого милого,
Онъ якь небо сивенькій,
Прелюбезно миленькій,
Онъ не ростетъ во городахъ,
Во полатахъ, нѣжныхъ садахъ;
Но цвѣнетъ подъ бережкомъ,
За черчащимъ поточкомъ;
Не маетъ пахъ благовѣнный,
Бо онъ есть якъ я невинный;
Онъ не вонитъ, не тронетъ ,
Лишь весело все цвѣнетъ ;
Той цвѣточокъ одинъ видѣлъ,
Коли мя милый увидѣлъ;
Коли мене полюбилъ,
Цвѣтокъ сей свѣдѣтель былъ,
Сей цвѣточокъ одинъ слышалъ,
Что ми мой миленькій шепталъ.
Коли ми давалъ ручку,
При зеленомъ поточку;
О ты цвѣтку добрѣ знаешь,
Бо то еще памятаешь,
Якъ онъ тебе изсорвалъ,
И мнѣ во подарокъ далъ ,
И говорилъ: ты миленька,
Сердце мое , ты драженька,
Молю тя моя буди,
И мене не забуди; —
Якъ ми сіе слово сказалъ,
Въ лице , и ротъ мя полобзалъ,
Сивы очка заслезилъ,
И такъ далѣй говорилъ:
Если ты моя не будешъ,
Альбо мя въ сердцѣ забудешъ,
Такъ исчезнетъ и мой цвѣтъ,
Унылый будетъ мнѣ свѣтъ.
И сказалъ ми: да сей цвѣтокъ,
Будетъ достовѣрный свѣдокъ,
Что мы собѣ вѣщали,
И любовь обѣщали;
И про то онъ Незабудка
Наречется ажь до вѣка,
Мы его не забудемъ,
Пока едно не будемъ.
СѢТОВАНІЕ
Павла Аньоша.
Смутно свѣтлый мѣсяць,
Темными зарями
Тихо черчащими
Граешь поточками:
Самъ ты одинъ бдѣешь
Съ много нещастными,
Ихже сердце кроитъ,
И важдетъ тужбами;
Ты слышишь смутокъ ихъ,
Какъ нѣмо вздыхаютъ,
Коли вся живная
Сладко спочивають;
О сіи тихимъ сномъ
Не увеселяютъ
Свой жаль; бо серденькомъ
Стеняще страдаютъ. —
Се смутна могила
Темными гробами,
Тихій вѣтрикъ дуетъ
По надъ ей крестами;
Ачей она такихъ
Владѣетъ костями,
Что якъ я горкими
Тужили журбами ?
Вижу якъ ужасно
Изъ гроба ставаетъ
Тѣнь одна бѣленька,
Мертвыхъ оставляетъ.
Не сѣхъ ли отъ числа
И она бываетъ,
Коихъ сердце стонетъ,
Якъ мое страдаетъ?
О коль бы ту дойшла,
Я бы не страшался
Смутнаго вида ей,
Болше надѣялся,
Якъ живущихъ лестей
Всегда страшаяся,
И хотяй невинный,
Горко скитаяся. —
Но она убѣгла ! — — —
И она втѣкаетъ,
Видше что все слезю,
Мене убѣгаетъ;
О таже ужь мой вопль
Ничь не послушаетъ ,
Бѣдно страждущему
Ничь не помагаетъ? —
Ты вѣчна годино,
Где есть сила твоя ?
Зови мене молю
До твого покоя:
Раздри страстно сердце,
Смѣло перси кроя,
Разрѣши на вѣки
Бѣдны кости моя!
Ачей нѣкто придетъ
Припадно на гробъ той,
Незабудку всадить
На вѣный сей одръ мой;
Вздохнетъ и заплачеть:
Се тутъ лежитъ другъ мой,
Подай ему Боже,
Подай вѣчный покой!
О ПРИДВОРНОЙ ЖИЗНИ.
Въ нѣжныхъ дворахъ я долго жилъ,
Горкую сладость вкусилъ,
Властемъ все подданный служилъ,
Злое добро искусилъ;
Многоразъ высоко сидѣлъ,
Многоразъ былъ потупленъ,
Много дурныхъ — мудрыхъ видѣлъ,
И самъ былъ часто плѣненъ;
Не желалъ я, что на свѣтѣ
Только достати власти,
Трудился во всемъ животѣ
Ради славы и сласти;
О коль много нощей не спалъ,
Непремѣнно трудился,
Въ искушеніе часто впалъ,
Но инымъ не журился;
Токмо милость Владѣтеля
Получити и любовь,
Токмо пышна Властителя
Прелестити съ нову въ новъ ;
Я веселымъ показался,
Хотяй дуже смутный былъ,
Я покорно снизовался,
Хоть бодрый духъ мя будилъ
Воля Господина мого
Была воля и моя,
Я острожно внималъ того,
Не чувствовалъ покоя;
Коль Господинь мой смутился,
Тогда я ся зармутилъ,
Коль онъ плясаль, веселился,
Я съ нимъ ся все веселилъ;
Коль уныло болѣзновалъ,
Я ему страстно съжалѣлъ,
И хотяй боль не чувствовалъ,
Тучею горко слезилъ ;
Когда онъ брашно показалъ,
Я тогда голоденъ былъ;
Словомь: что онъ мнѣ показалъ,
Я на тое повторилъ.
Если онъ малый мракъ видѣлъ,
Я громку бурю сказалъ,
Коли онъ дождокъ увидѣлъ,
Я ему громы призналъ ;
Словомъ: я всегда ему жилъ,
Ему спалъ, ставалъ, и ѣлъ,
Ему тѣломъ, духомъ служилъ ,
Но я его не любилъ!
Бо то єсть ставъ придворнаго,
Что бы онъ и свой не былъ,
Чтобы его покорнаго
Властитель видѣлъ, любилъ ;
Такъ якъ мотыль легкомыслый
По цвѣточкахъ лѣтаетъ,
Но онъ для себе промыслый,
Лишь сладкій сокъ срываетъ;
Такъ прелестна пчела въ поли
Цвѣточкамъ ся кланяетъ,
Но всегда по своей воли
Медъ отъ всѣхъ высысаетъ;
Выссавше же сокъ отъ него ,
Цвѣточка оставляетъ,
Когда же усхнетъ, на него
Болше и не внимаетъ;
Такъ я Верхняго почиталъ,
Не чтобъ ему послужилъ,
Но о томъ лестно мудровалъ,
Чтобъ собѣ полезный былъ.
О придворный! властямъ преданъ ,
Онымъ всегда служити
Есть повиненъ, горкимъ сластемъ
И мамманѣ жертвити,
Своей онъ не чуетъ воли,
Зависть и страхъ со всѣхъ странъ,
Онъ отрекся своей доли,
Лестникамъ есть весь преданъ ;
Онъ въ тыхъ мѣстахъ пребываетъ ,
Где бы и самъ не хотѣлъ,
Кратку потѣху познаетъ,
Но сторазъ ю претерпѣлъ ;
Что въ сердци, души чувствуетъ,
То не смѣетъ сказати,
Слѣпый, нѣмый, и не чуетъ,
Самъ ся не може знати;
Любимцямъ послѣдовати
Долженъ, хоть ихъ не любитъ,
Себе низко поддавати
Знаетъ; — самъ себе губитъ;
Многоразъ и любимому
Мальчику ся кланяти,
Дары приносити ему,
Повиненъ ся вручати;
Бо то мальчикъ любый слуга
Много можетъ шептати,
Коли лестно Господина
Ведетъ на покой спати;
Часто псичка господняго
Повиненъ есть гласкати,
И якъ бы представленнаго
Долженъ лестно ласкати;
Неправедность похваляти,
И врага полобзати,
Господень дворъ похвалити,
Пріятеля не мати;
О вѣрности говорити,
Хотя ю не познаетъ,
Чудная дѣла творити
Долженъ, хоть ничь не знаетъ.
И про сію тяжку службу
Яка ему заплата ? —
Про всю старость, про всю тужбу
Есть надежда богата!
СПИШАКЪ И ЕХО.
По берегахъ, сивыхъ скалахъ
Ходилъ я раненько,
Соненько ужь выходило
Надъ горой красненько;
Закликалъ я? где ты Ехо?
Въ якомъ живешь краю ?
— — Раю!
Кедь ты въ раю пребываешь,
Такъ и я рая часть,
Скажи менѣ, якъ гадаешь?
Яка моя участь?
Ци мя ждаетъ еще слава,
И радость безсмертна ? —
— — Смертна!
О што брешешь ? участь смертна,
Та где моя радость ?
Въ жизни мнѣ суть вся суєтна,
Тай по смерти жалость?
Ачей Ехо зводить мене,
Ты гваришь неправду?
— — Правду!
О жестокій пророкъ Ехо,
Ты гремишь жалостно,
Скажи: якій мой конецъ ? — бо
Иго мнѣ несносно!
Яка судьба ждаетъ мене?
Бо горю якъ пламѣнь !
— — Аминь!
ЖАБА.
(По Лаборскому выраженію.)
Што тамъ квичитъ ,
А што гучитъ,
Якій дѣдко наператъ?
Ци то рано, ци то сночи,
Ци въ полудне, ци въ полночи
Скарѣдно ся раздератъ ?
Чей сорока
Бѣлобока ?
Чей ворона ся давитъ?
Скреже зубами: кра, кра, кра,
Дусится грудьми: ква, ква, ква,
Ачей дѣдко ся бавить?
То мереке,
То береке,
Коа , третре, тритри, тавъ ;
Гучитъ ги сова: гу, гу, гу,
Скучить ги тутокъ: ту, ту, ту,
Бреше ги песъ: гавъ, гавъ, гавъ.
То не птица,
Бо галица
Не на деревѣ черчитъ,
Ай по млацѣ чеперится,
И у воду занурится,
По болотѣ верещить.
Теперь знаю,
Понимаю,
Што за бѣда такъ бреше:
То страпата , коропата
Жаба ряба ; он проклята
У болотищу креше.
О ждай ряба,
Брыда жаба,
Дѣдко бы тя бравъ, и чортъ !
Придутъ Нѣмцы, рукавицы
Стягнутъ ти и ногавицы,
Замовкне твой громкій ротъ.
Привѣтствователныи стихи
Его Величеству
Всемилостивѣйшему Царю
ФРАНЦЪ ІОСИФУ ПЕРВОМУ
на день Славнаго Рождества
отъ Ру синовъ Вышняго Спижа
на крылахъ Орла Татранскаго принесенный
дня 6/18 серпня 1850 года .
Русины, ликуйте братя
Въ русскнхъ всѣхъ странахъ,
Возиграйте дивно
На Татранскихъ днесь горахъ;
Крини процвѣтаютъ,
Золота жатва наста ,
Вѣрныи всѣ возспѣваютъ
Царя Рождества
Ожиданный день !
Ужь и солнце надъ Татрами
Лучи сьяетъ златы,
Кесарю оно спѣшится
Хвалу честь воздати;
Орле мой Татранскій,
Ты до солнца знай лѣтати,
Вознесися днесь превыше
Звѣздъ, Царя витати
Русскими Пеаны.
Съ ондѣ ты увидишь,
Яко щедро Двоеглавный
Крылми защищаетъ
Народы и Вѣдень славный;
Крѣпко тамъ лети,
И поклонися Ему,
Разкажи, отъ Снижа
Что принходншь къ Нему
Съ русскими подары.
Попрадъ крылми удари,
Ажь зашумится зѣло,
Да покажетъ онъ Дунайку,
А съ нимъ Вислѣ диво,
Какъ народъ играетъ
Русскаго владычества ,
Яко въ Спижу славится
Великъ День Рождества
Его Величества!
Якъ ликуютъ: Сулиняне,
Кремпахъ, Орябинцы,
Камюнчане, въ Стоторгу,
Не менѣй Литмановцы,
Остурняне , Липничане,
Съ ними Якубянцы,
Выше четырнадцять тысящъ
Вѣрныи потомцы
Русскаго всѣ рода.
Не смутися, якъ увидишъ
Въ Царевой Полатѣ
Всѣхъ велможь Царю своєму
Вѣрно ся кланяти:
Же ты бѣдный, молодый,
Въ крылцахъ еще не вправный,
А дерзнулъ войти, чтобъ
Повитати день преславний
Рождества Царя!
Тамъ узришь князей и много
Храбрыхъ воеводовъ,
Якъ складають дары,
Тамъ высланцы всѣхъ народовъ,
Тамъ музики и вся лики,
Дамы и герой,
Тамъ выборы, тамъ приборы,
Тамъ народовъ рои
Величаютъ Кесаря,
Ты смиренно приступи
Ко Кесарю Младенцу,
Разкажи отъ коихъ странъ
Еси послань, Миленцу
Велію Царю стицай
Подати пѣсвь народну:
Что бы Онъ пожилъ
Предолго, и слободну
Усчастилъ Державу !
Здѣ открый сокровища,
Отдай Цареви дары,
Имиже тя освятиша
Русскій Родъ и Лары:
Вѣчну въ сердцѣ вѣру
И любовь неколебиму,
Упроси пріяти
Жертву единолюбиму
Отъ Татранскаго краю.
Покудъ ты во Вѣдни будешь,
Мы войдемъ во храмы,
Приустроиме престолъ ,
Предъ царскими вратами
Чашу къ высотѣ
Воздвигниме, и за Отца
Русскаго Народа,
Доли Русиновъ Творца
Мольбы Господу взнесемъ.
А якъ прилетишь воспять
На Татеръ быстры скалы,
Возвѣстишь намъ, якъ отдалъ есь
Даръ усердной хвалы,
Воскликнемъ тогда съ тобою
Витязю Царю,
Громкимъ гласомъ вопѣюще
Въ русскомъ всемъ краю:
,,Да живетъ намъ
ФРАНЦЪ ІОСИФЪ"
ОТВѢТЪ ОРЛУ ТАТРАНСКОМУ
(зъ 6/18 Серпня.)
Татрогорній Орле, про что
Днесь толь солодко спѣвашь ?
Любопытно къ горамъ, холмамъ
Австріяцкимъ приникашь ?!
Кесаря съ нами чтишь,
Или намъ завидишь:
Коль весело почитаемъ
Світоносне торжество,
Сладкопѣвно ублажаемъ
Кесарево Рождество?!
Нѣтъ: — но й крылна природа
Кричить словомъ народа :
Ликуемый! въ струны вдарь ,
„Нехай живетъ долго“ гварь
Отецъ, Мати и Кесарь!
Правда Орле, днесь Францъ Іосифъ
Двадесять лѣтъ совершилъ ,
Даровавшій намъ народность,
Котру дѣдъ, прадѣдъ просилъ.
Русине! втри очи,
Орлику! возкличи :
Спѣть покойно друзя, братя,
Пра и дѣдику старый,
Что бо щиро вы желали ,
Далъ намъ Отецъ молодый!
Спочивайте покойно,
Мы возкликнемъ голосно:
Ликуемый! въ струны вдарь,
„Нехай живетъ долго“ гварь
Отецъ, Мати и Кесарь!
Ци такъ Орле, же Фрапцъ Кароль
Истымъ словомъ государѣ,
Егда зъ него произходитъ
Младѣдивный нашь Кесарь ?
А Мати Высока
Крѣпкаго Отрока
Цили не есть правымъ словомъ
Люба наша Цариця,
Егда ея главу вѣнчатъ
Вѣнценосна косиця?!!
Пѣй орлику радостно,
Мы возкликнемъ голосно:
Ликуемый! въ струны вдарь,
„Нехай живетъ долго“ гварь
Отець, Мати н Кесарь!
ТРЕТІЙ МАЯ 1850.
Два годы тому, якъ воскресъ,
Всей нашей Руси въ избавленье,
День Третій Мая: онъ принесъ
Народное намъ воскресенье!
Якбы Ангеловъ молитвами,
Богъ милостивъ былъ такъ надъ нами,
Когда же Свято Воскресенья
Празднуютъ въ небѣ, на земли,
Въ тѣ дни торжествуемъ и мы
Рочницу нашего рожденья!
Чіе же сердце, грудь чія
Веселіемъ не заиграетъ,
Когда воскресша отчина
Свободной жизней днесь сіяетъ?
Она забвенна, поругана,
Брагами въ сонъ заколысана,
Бездѣльно столь вѣковъ проспала;
Пропалабъ въ тьмѣ на вѣкъ она,
Естли бы милость ей Царя
Во жизнь новую не возвала.
Вниднмъ же , братья, въ Божій храмъ,
Святити Третяго День Мая;
Лишь съ Богомъ нынѣ быти намъ,
Егоже милость поминая.
Съ чувствомъ Его молимо ревнымъ,
Съ благоговѣніемъ душевнымъ,
Дабы якъ досель далъ намъ силу,
Вспирати вѣрно Царскій тронъ,
Всегда хранити нашь законъ,
Народну честь, и Русь намъ милу!
РУССКІЙ ДОБРОВОЛЬНИКЪ.
Къ отчизнѣ ревностью горя
За вѣру мерли и Царя.
Д е р ж а в и н ъ.
I.
Подъ Бескидомъ — въ полонинѣ
Стоитъ хижа — а въ хижинѣ
Мати сына умоляетъ,
Словы , слезми сдерживаетъ:
Чтобы не шелъ на бой крутъ,
Гдѣ струями кровцю льютъ !
„Пусти нене мня на волю,
Погуляти въ широмъ полю;
Череду враговъ разбити,
Иль со славой вѣкъ скончити !
Днесь роковы бьютъ часы,
Врагъ погибнетъ или мы!“
— Да съ врагомъ какъ сыну битись,
Противъ тымѣ его ставитись,
Коль онъ грянетъ стрѣлой грома!?
Лучше сыну остань дома
У матери у твоей,
Сноси нужду вмѣстѣ съ ней. —
„Мила жизнь менѣ съ тобою,
Хоть въ нуждѣ она и зною;
Но коль мы въ уединеньи
Объ своемъ журишся мѣньи,
Нечаянно врагъ придетъ,
Хату, мѣнье разъоретъ!"
„Гляди нене! въ нашей Руси
Вражіе владѣютъ трусы,
Божьи храмы оскверняють,
Пищу братью обижаютъ;
Сколь безвинныхъ пало жертвъ,
Шагъ еще — и Русь трупъ — мертвъ
„Охъ! не будетъ здѣсь раздолья,
Не придетъ къ намъ лучша доля,
Пока биться о Карпаты
Не престанутъ супостаты! —
Пращай нене ! — въ братній полкъ
Мня зоветъ отчизны долгъ!“
Пусто мати умоляетъ,
Въ отчаяніи рыдаетъ;
Онъ печаль свою прижавши,
Стару стрѣльбу съ колка снявши,
Сквозь яруги, сквозь выбой
Пошумѣлъ на лютый бой.
II.
Подъ Бескидомъ — тучи бьются;
Да не тучи — а борются
Вражи толпы съ Словяками,
Да со русскими сынами ;
Одни ряды упадуть,
Другіе съ земли растутъ. —
Да на югу выше Савы,
Снѣтъ взбивается кровавый; —
Иль то небо такъ багряно?
Или жаромъ посѣяно? —
Нѣтъ — то храбрый Сербъ, Хорватъ,
Громятъ ряды супостатъ!
Откуду же бой жестокій
Пламень въ край раздулъ широкій,
Людей мирныхъ изгналъ зъ хаты?
По чему ажь о Карпаты,
О скалистый, вышній сводъ
Громовъ раздался грохотъ?
Вотъ племя чужее, странно,
Въ давны вѣки нечаянно
Въ сіи вторгнувши просторы,
Разсѣваетъ днесь раздоры,
Не помня на благодать,
Юже не знаетъ воздать !
Отечеству измѣняя,
Съ гордостей опровергая
Доброту и милость царску,
Возновляетъ быль варварску,
Въ нюже страшно поглядѣть ,
Въ ней любви ни вѣры нѣтъ !
Бѣдны, бѣдны тѣ народы,
Въ пепелищахъ вьси, городы,
Вой надъ Тисой, надъ Дунаемъ;
Сжалься Боже надъ тѣмъ краемъ,
Гдѣ столь льется крови, слезъ,
Гдѣ народа цвѣтъ изчезъ !
III.
Надъ Бескида вершинами —
Враны летаютъ кружками ;
У подножья скалъ пѣсчаныхъ
Много труповъ разбросаныхъ;
Обоняя враны жиръ,
Вѣрно слетѣлись на пиръ.
Въ труповъ передней громадѣ
Кой — на кровавой площади —
Лежитъ мертвецъ порубаный ,
Самопалъ держа во длани,
Какбы на часахъ воинъ ?
Ахъ то русской неньки сынъ!
Во тѣ иоры сумъ былъ въ краю
По обумъ брегамъ Дунаю,
Мати Слава рыдать стала ,
Много сыновъ пострадала,
Столь надеждныхъ, юныхъ силъ
Годъ одинъ ей поглотилъ !
Но межь столько бѣдствіями —
Ангелъ какъ подъ небесами ,
Возносится утѣшенье:
Что въ великомъ семъ сраженьи
Побѣда и вышня честь
Славянъ наслѣдіемъ есть !
Свой бо родъ спасти желая,
Жизнею пренебрегая,
Храбро въ борбѣ отстояли,
За царя за вѣру пали!
Столь жертвъ марно не идетъ,
Днесь новый съ нихъ свѣтъ растеть!
Съ помежду всѣхъ опасностей,
Равноправность народностей,
Свобода имъ разцвѣтаетъ,
Руси во славу сіяетъ ,
Какъ небесный солнца лучь,
Кой раздеръ ватагу тучь !
ВРУЧАНІЕ.
Я Русинъ былъ, есмь , и буду ,
Я родился Русиномъ,
Честный мой родъ не забуду,
Останусь его сыномъ ;
Русинъ былъ мой отець, мати,
Русская вся родина,
Русины сестры, и браты
И широка дружина;
Великій мой родъ, и главный,
Міру есть современній,
Духомъ и силою славный,
Всѣмъ народамъ пріемный.
Я свѣтъ узрѣлъ подъ Бескидомъ,
Первый воздухъ русскій ссалъ,
И кормился русскимъ хлѣбомъ,
Русинъ мене колысалъ.
Коль первый разъ отворилъ ротъ,
Русское слово прорекъ,
На азъ-буцѣ первый мой потъ
Зъ молодого чела текъ.
Русскимъ потомъ я питанъ былъ,
Русскимъ ишолъ расходомъ
Въ широкій свѣтъ; но не забылъ
Съ своимъ знатися родомъ. —
И теперь , кто питаетъ мя?
Кто кормитъ, кто мя держить ?
Самое русское племя
Мою годность содержитъ!
Прото тобѣ, роде мой,
Кленуся живымъ Богомъ,
За печальный потъ и трудъ твой
Повинуюся долгомъ. —
И отдамъ ти колько могу,
Прійми той щирый дарокъ,
Прійми вотъ маленьку книгу,
И сей писменный рядокъ;
Прочее же не забуду,
Сердца моего скруху
Пожертвити; — я твой буду,
Твоимъ другомъ и умру.